... ни вспомнили. Но всё имеет свой конец, и список общих друзей и знакомых через некоторое время был исчерпан. И разговор вроде бы пошёл уже не о самых животрепещущих предметах. Между делом Николай Николаевич сказал:
- А у Игоря Евгеньевича (Тамма, старого друга Н.Н.) появился совершенно необыкновенный аспирант, таких раньше не было. Даже Виталий Лазаревич Гинзбург ему в подмётки не годится.
- Как его фамилия?
- Подождите, подождите, такая простая фамилия, всё время вертится в голове - чёрт побери, совсем склеротиком стал!
Это было так характерно для Николая Николаевича, известного в астрономическом мире своей крайней рассеянностью. А я подумал тогда: "Весь выпуск физфака МГУ военного времени прошёл передо мною в ашхабадском эшелоне. Кто же среди них этот выдающийся аспирант?". И в то же мгновение я нашёл его: это мог быть только мой сосед по нарам в теплушке, который так поразил меня, проштудировав Гайтлера.
- Это Андрей Сахаров? - спросил я Николая Николаевича.
- Во во, такая простая фамилия, а выскочила из головы!
…Я не видел его после Ашхабада 24 года. В 1966 м, как раз в день моего 50 летия, меня выбрали в членкоры АН СССР. На ближайшем осеннем собрании академик Яков Борисович Зельдович сказал мне:
- Хочешь, я познакомлю тебя с Сахаровым?
Еле протиснувшись сквозь густую толпу, забившую фойе Дома учёных, Я.Б. представил меня Андрею.
- А мы давно знакомы, - сказал он.
Я его узнал сразу - только глаза запали ещё глубже. Странно, но лысина совершенно не портила его благородный облик.
В конце мая 1971 года, в день 50 летия Андрея Дмитриевича, я подарил ему чудом уцелевший тот самый экземпляр книги Гайтлера "Квантовая теория излучения". Он был очень тронут, и, похоже, у нас обоих на глаза навернулись слёзы.
Что же мне подарить ему к его 60 летнему юбилею?
АКАДЕМИЧЕСКИЕ ВЫБОРЫ
Неделю назад меня провалили на очередных выборах в Академию наук. Я подсчитал, что за 25 минувших лет я баллотировался 10 раз и только...