... влетел, быстро оглядываясь, Валерьян Иванович Красовский. Шёл какой то занудный учёный совет. Вряд ли, однако, это мероприятие явилось причиной появления в зале такого редкого гостя, каким был профессор Красовский, ведавший в Институте физики атмосферы её самыми верхними слоями. Он явно кого то искал. Через несколько секунд выяснилось, что меня. Он сел в пустое, соседнее с моим кресло и темпераментно прошептал мне в ухо:
- …Наконец то я узнал, кто он такой!
- Кто? - спросил я.
- Как кто? Прохвостиков!
Валерьян Иванович, конечно, имел в виду своего заклятого врага профессора Ивана Андреевича Хвостикова.
- Бога бы побоялись, - сказал я, - ведь вы же всё таки сын священника. Сколько уже лет прошло, как умер Иван Андреевич, а вы всё ещё его грызёте!
Валерьян Иванович досадливо отмахнулся:
- Вот ещё… А я всё таки узнал, кто он такой.
Здесь я должен сделать отступление в своём рассказе. Судьба столкнула меня со столь незаурядной личностью, каков, несомненно, Валерьян Иванович, очень давно, ещё в 1949 году. Симеизская обсерватория лета 1949 года была аномально богата яркими личностями. Чего, например, стоил один только Николай Александрович Козырев, реликт довоенной Пулковской обсерватории, фактически уничтоженной репрессиями 1937 года. Или безраздельно владевший сердцами и умами астрономической молодёжи (а я был тогда на тридцать пять лет моложе) незабвенный Григорий Абрамович Шайн 30 . Валерьян Иванович не был астрономом. Он тогда работал в некоем "почтовом ящике" и приехал на обсерваторию внедрять высокочувствительные приёмники инфракрасного излучения - электронно оптические преобразователи (ЭОПы). Дело это было окутано строжайшей секретностью - Валерьяна Ивановича сопровождали два довольно мрачных типа, которых мы, молодёжь, сразу же окрестили "жеребцами Красовского".
Работа Валерьяна Ивановича оказалась чрезвычайно успешной, особенно в части изучения свечения ночного неба, в спектре которого в ближней инфракрасной области им были открыты...