... делам. История эта давно уже стала легендарной. Увы, я не знаю подробностей из первоисточников 23 . Но факт остаётся фактом: в мрачнейшую годину сталинского террора академик Капица проявил величайшее мужество и силу характера. Его сняли со всех постов, превратив в "академика надомника", но несгибаемый дух Петра Леонидовича не был сломлен. Полагаю, однако, что в немалой степени поведение Капицы определялось тем, что он - плоть от плоти Кавендишевской лаборатории славного Кембриджского университета. Он показал себя как достойный ученик своего великого учителя Резерфорда, который, как известно, будучи главой комитета помощи бежавшим из гитлеровской Германии учёным, не подавал руки эмигранту Фрицу Габеру по причине его решающего вклада в разработку химического оружия. Подчеркнём, однако, что положение Петра Леонидовича было неизмеримо труднее, чем у сэра Эрнеста.
С отголосками этой истории я недавно познакомился, читая любопытнейшие "Воспоминания" Хрущёва, изданные в Нью Йорке. Где то в начале шестидесятых Никита Сергеевич прямо спросил Петра Леонидовича:
- Почему вы не берёте оборонную тематику?
Последовал ответ:
- Я не люблю заниматься военной тематикой; я учёный, а учёные подобны артистам - они любят, чтобы об их работе говорили, показывали в кино, писали в газетах… А военная тематика - это секрет…
Неприятности, последовавшие после этого разговора, были вполне умеренные: академика (в который уж раз!) не пустили за границу, куда он был приглашён. Всё таки времена уже были не сталинские.
Дальше в том же произведении следуют весьма любопытные комментарии Хрущёва: "Сахаров тоже к нам обращался, чтобы не взрывать водородную бомбу (по видимому, в самом начале шестидесятых годов, перед серией испытаний многомегатонных "игрушек". - И.Ш. ), но всё таки он дал нам водородную бомбу. Это патриотизм, это вклад, и какой вклад!.. Он чувствовал раздвоение. Он чувствовал, что должен помочь стране получить нужное вооружение против агрессора. С другой стороны, он...