... своеобразные, к счастью, тоже бескровные, формы. Наиболее ярким выражением лысенковщины в астрономии была космогоническая теория Шмидта. Я, конечно, далёк от того, чтобы ставить в один ряд разносторонне талантливого и глубоко порядочного Отто Юльевича Шмидта и Лысенко. Но объективности ради следует сказать, что пропаганда, вернее, навязывание гипотезы Шмидта о происхождении Солнечной системы (весьма спорной, а в своей разумной части - неоригинальной) велась вполне лысенковскими методами, причём началась она ещё до "исторической" сессии ВАСХНИЛ. Так что Отто Юльевич в этом смысле "пионер".
В те далёкие времена организовывались космогонические конференции и совещания вполне в духе лысенковских "сабантуев". Приклеивали ярлыки (например, "хойлисты" - полный астрономический аналог вейсманистов морганистов), научные проблемы решались голосованием после предварительного совещания на партгруппе - одним словом, всё было "как у людей". С "трудами" этих конференций было бы полезно ознакомить нашу астрономическую молодёжь. Всё таки мы далеко ушли от этих для меня незабываемых времен.
Вполне понятно, что описанные выше бурные события в астрономии немедленно нашли своё отражение и в "деятельности" психов. Нас, астрономов, стали засыпать бесчисленными совершенно бредовыми космогоническими гипотезами. Впрочем, не будем так суровы к бедным маньякам: ведь если на профессиональном уровне господствовали тогда вполне психопатологические идеи и методы пробивания этих, с позволения сказать, "теорий", то что же оставалось делать "настоящим", так сказать, "освобождённым" психам? Именно в это время с чудовищной энергией нас, астрономов, стал атаковать некий Шварцман. Его плодовитость была угрожающая. В нашем центральном органе - "Астрономическом журнале" - труды Шварцмана занимали заметную часть редакционного портфеля. Как и положено, бессменный секретарь редакции милейшая Анна Моисеевна давала всю эту "шварцманиану" на рецензии разным московским астрономам и перебрала почти всех. Коллеги...