... так…
А ещё была ночёвка на хуторе у одного гуцула, на редкость красивого, довольно молодого человека, который на удивление хорошо говорил по русски - величайшая редкость в этих местах. Из разговора выяснилось, что хозяин провёл 10 лет на колымской каторге. Взяли его ещё в 1946 году молоденьким хлопчиком - он был связным одного из отрядов Степана Бандеры. Мы спали на сеновале и, откровенно говоря, наслушавшись о зверствах и необыкновенном коварстве бандеровцев, чувствовали себя не совсем уютно. Но всё обошлось благополучно - видать, Колыма окончательно перековала нашего хозяина. Заехали мы и в знаменитое огромное село Жабье - столицу бандеровского движения ("побратим" пресловутого Гуляй Поля - "Махнограда" времён гражданской войны).
И как всегда это бывает на подобного рода выездных, показушных мероприятиях, венчал наш пленум банкет. К нему готовились с особенной тщательностью. Для Эйгенсона это была единственная в своём роде возможность продемонстрировать значимость своей персоны как перед чиновными гостями, так и, что особенно важно, перед местным начальством, от которого он, как и любой в его положении, был в полной зависимости. Вполне естественно, что на этом банкете роль свадебного генерала играл Амбарцумян. Бог ты мой, какую атмосферу отвратительного холуйства создал вокруг академика юркий распорядитель! Какие только словеса не говорились, какие фимиамы не курились! Всё время, без передышки, он буквально умолял Амбарцумяна, выклянчивая у него тост. Наконец, вняв мольбам хозяина банкета, Виктор Амазаспович поднялся из за стола и очень серьёзно, не торопясь, произнёс тост, который я никогда не забуду. Привожу его буквально:
"По моим обязанностям президента Армянской Академии наук мне часто приходится принимать глав иностранных научных делегаций. Как то раз ко мне в кабинет врывается с горящими глазами глава гостившей у нас делегации итальянских вулканологов.
- Вы счастливые люди, - закричал он, - вы живёте на вулкане!
Я сказал ему, что это относительное...