... с огромным трудом собранные, да так и не сработавшие установки, опять заниматься осточертевшими упаковочными работами, находить куда то запропастившиеся детали - дело невесёлое. В разгар этой деятельности мы узнали, что администрация отеля устраивает бал для своих гостей и участников иностранных экспедиций (кроме нашей были ещё американская, финская, шведская, чешская). Бразильской экспедиции не было по причине отсутствия астрономической науки в этой огромной и богатой стране.
Бал обещал быть роскошным, что по замыслу устроителей должно было в какой то степени скомпенсировать подлость погоды. Жильцы отеля с истинно тропическим темпераментом готовили обширный концерт самодеятельности, участвовать в котором пригласили и иностранцев. И тут мне пришла в голову необыкновенно коварная идея.
Дело в том, что в составе нашей экспедиции был некий "освобождённый товарищ", который должен был обеспечить - как бы это поделикатнее выразиться? - идейную выдержанность нашего поведения. Звали его Михаил Иванович, был он худой и длинный. Дело своё делал ненавязчиво, без энтузиазма, и на том, как говорят, спасибо. Правда, водилась за Михаилом Ивановичем одна маленькая слабость - обладая жиденьким тенорком, он до самозабвения любил петь.
- Всё таки нехорошо, Михаил Иванович, - вкрадчиво сказал я ему, - что наши люди совсем не участвуют в предстоящем концерте самодеятельности. Здесь подумают, что советские учёные - сухари и роботы. По этой причине возможны даже всякие антисоветские инсинуации!..
- Но у нас нет талантов. Кто из наших смог бы выступить? - клюнул Михаил Иванович.
- А вот вы, например. У вас же прекрасный тенор!
Собеседник мой был явно польщён.
- Что же им спеть? - робко спросил он.
- Только классический репертуар! Всякие там самбы и румбы - не наш стиль. Почему бы вам не спеть арию Ленского?
В этом была вся идея - я хорошо помнил советы Дуката (см. выше). В общем, я его уговорил.
И вот наступил вечер бала. С невероятным шумом прошли выборы...