... конце апреля 1972 года я снова оказался в столице Грузии. На этот раз причиной моего визита было советско французское совещание (вернее, встреча), посвящённое обсуждению совместных проектов разного рода экспериментов в Космосе. Наше сотрудничество началось ещё в 1967 году, и я имел удовольствие и честь быть у его истоков. Именно тогда я впервые побывал в Париже (см. новеллу "Париж стоит обеда!"). Иначе никогда бы я не увидел этого великого и прекрасного города. В ту далёкую весну 1967 года мы обсуждали некий совместный проект, которому интеллигентные хозяева французы дали кодовое название "Розо" ("Roseau"), что в переводе означает "тростник". Имелось в виду знаменитое определение Паскаля: "Человек - это мыслящий тростник". Кодовые названия отечественных научных проектов такой утонченностью не отличаются: чаще всего почему то они носят птичьи имена. С тех пор советско французские научно космические встречи происходят регулярно, но постепенно по разным причинам моё участие в них как бы замирало, и я уже давно там не кручусь. Но тогда, весной 1972 года, я ещё в этом плане функционировал.
Настроение моё было препаршивое. Начиналась очередная полоса тяжёлых испытаний. За пару месяцев до этого, в начале февраля, меня за день до моего очередного отъезда в Малеевку буквально поймал Андрей Дмитриевич Сахаров и попросил, чтобы я подписал вместе с ним бумагу, адресованную Прокурору СССР. В бумаге содержалась просьба дать нам ознакомиться с делом некоего Кронида Любарского, дабы изучить возможность отпустить его на поруки до суда по причине плохого состояния здоровья.
"Ну что же - значит, такая у меня судьба!" - мгновенно сообразил я.
Андрей мне доказывал, что мы действуем в строгом соответствии с уголовно процессуальным кодексом. А подписей почему то надо две.
- Вроде двух ориентаций спина электрона, - не совсем уместно пошутил академик. - Одна подпись моя, а вторая, естественно, будет твоя, ведь он же астрофизик, твой коллега!
Что и говорить, Андрей большой...