... к газетному стенду, где меня сразу же обожгла очень краткая заметка (хроника): "врачи отравители" реабилитированы, и все обвинения с них сняты! Никогда не забуду горячей волны радости, которая буквально залила меня, так что я едва не упал. Тут подошёл набитый до отказа мой трамвай, куда я, что называется, "ввинтился". Я висел на поручне в этой немыслимой тесноте, и каждая моя клетка, что называется, пела от счастья. И вдруг молнией пронзила мысль, казалось бы, не имеющая никакого отношения к реабилитированным врачам. "Ведь если нельзя было объяснить радиоизлучение "Краба" продолжением его оптического теплового излучения, то почему бы не объяснить оптическое излучение этой туманности продолжением её радиоизлучения, имеющего заведомо нетепловую природу? Значит, оптическое излучение "Краба" тоже нетепловое, оно порождается "релятивистскими" электронами, но с энергией ещё в сотни раз большей, чем у тех, которые вызывают радиоизлучение!"
Трамвай тащился до Останкина минут 45. Я был в каком то сомнамбулическом состоянии. За эти 45 минут я в уме выполнил весь теоретический расчёт этого излучения. Приехав домой, я тут же без единой помарки написал статью в "Доклады Академии наук".
Думаю, что это лучшая моя работа. Она вызвала настоящий взрыв дальнейших исследований во многих странах. Круги от этого взрыва расходятся до сих пор.
Дней через десять меня встретила моя знакомая - та самая (!), с ней я все эти три месяца не встречался, и как ни в чём не бывало, улыбаясь, сказала:
- Вот видишь, а ты кипятился! Выпустили же твоих врачей - значит, они невиновны. Это прямо написано в газетах.
Мне нечего было ей возразить.
На заметку в "Правде" московский люд откликнулся незамедлительно. Я собственными ушами в пригородной электричке слышал озорную песню, которая пелась на мотив популярного в те далёкие годы утёсовского шлягера "скучно жить мне, друг Пеструха, в мире одному…". Почти все её слова я запомнил. Вот они:
Прочитал вчера газету - вот что не пойму:
Как...