... как то: диаметры, светимости и прочее. За минувшие два страшных года он всё это, естественно, забыл. А между тем незнание звёздных характеристик могло повести извилистую нить его рассуждений в один из многочисленных тупиков. Положение было отчаянное! И вдруг надзиратель в оконце камеры подаёт ему из тюремной библиотеки… 2 й том "Пулковского курса астрономии"! Это было настоящее чудо: тюремная библиотека насчитывала не более сотни единиц хранения, и что это были за единицы!
- Почему то, - вспоминал Н.А., - было несколько экземпляров забытой ныне стряпни Демьяна Бедного "Как 14 я дивизия в рай шла"…
Понимая, что судьбу нельзя испытывать, Н.А. всю ночь (а по ночам в камере ни на минуту не гасла ослепительно яркая лампочка) впитывал и перерабатывал бесценную для него информацию. А наутро книгу отобрали, хотя обычно давали на неделю. С тех пор Козырев стал верующим. Помню, как я был поражён, когда в 1951 году в его ленинградском кабинете увидел икону. Это сейчас пижоны модники украшают себя и квартиры предметами культа, тогда это была большая редкость. Кстати, эта история с "Пулковским курсом" абсолютно точно воспроизведена в "Архипелаге ГУЛАГ". Н.А. познакомился с Александром Исаевичем задолго до громкой славы последнего. Тогда ещё никому не известный Солженицын позвонил Николаю Александровичу и выразил желание побеседовать с ним. Два бывших зэка быстро нашли общий язык.
Тем более любопытно, что Солженицын в своём четырёхтомном труде ни словом не обмолвился о значительно более драматичном эпизоде одиссеи Николая Александровича, который ему, безусловно, был известен. Это - хороший пример авторской позиции, проявляющейся в самом отборе излагаемого материала. А история, случившаяся с Н.А., действительно поразительная.
Отсидев в тюрьме, Н.А. "дотягивал" свой срок в лагере в Туруханском крае, в самых низовьях Енисея. Собственно, то был даже не лагерь - небольшая группа людей занималась под надзором какими то тяжёлыми монтажными работами на мерзлотной станции....