... перестарался Сергей Михайлович в своём угодничестве, перемудрил. Он хотел решать свою холуйскую задачу методами высокого искусства, искал какие то новаторские формальные решения, "ходы" - ведь он же был действительно выдающийся художник! А примитивный, грубый вкус Вождя требовал чего то более простого и понятного. Эйзенштейна же высокое искусство время от времени куда то заносило совсем "не в ту степь" (вспомним знаменитую сцену с немецким ландскнехтом Штаденом, где, может быть, вопреки воле режиссёра очень ярко и наглядно проявляется дикий деспотизм грозного царя). Сталину ещё не нравилось, что после очередных казней Грозный замаливал свой грех. Бывший семинарист, конечно, этим комплексом не страдал…
Здесь намечается интересная коллизия между мещански примитивным вкусом всесильного деспота заказчика и рвущимся изо всех творческих сил выполнить этот заказ талантливым художником. Положение последнего всегда опасно - его не поймут!
Как известно, в сезон 1940 года Эйзенштейн, выполняя очередной нелёгкий заказ Вождя, незадолго до этого и совершенно для всех неожиданно подписавшего зловещий советско германский договор, поставил в Большом театре любимую фюрером оперу Вагнера "Валькирия". Согласие Эйзенштейна поставить "Валькирию" на самой большой сцене страны было тем более удивительно, что за несколько лет до этого он создал весьма понравившийся Вождю фильм "Александр Невский", гневно бичующий псов рыцарей, прямым наследником которых объявил себя бесноватый фюрер 29 .
Всё таки тонкая штука - диалектика! Какое значение имело, например, что реальный Александр Невский был, по свидетельству Михаила Михайловича Герасимова (см. новеллу "K вопросу о Федоре Кузмиче"), очень мал ростом - всего 147 см. Последнее обстоятельство Эйзенштейн просто игнорировал, выбрав на роль Александра одного из длиннющих актёров - Черкасова. Конечно, важна не "правда фактов", а общая идея, которая была, безусловно, прогрессивной. Уж, казалось бы, холуйский смысл постановки "Валькирии" сомнений...